«В чужбине свято наблюдаю//Родной обычай старины://На волю птичку выпускаю//При светлом празднике весны» – писал некогда Пушкин о славянском обычае, многократно описанном этнографами и фольклористами, в день Благовещения выпускать на волю певчих птиц. Конечно, эта традиция берёт начало в языческих обрядах и связана с годовым природным циклом, но если вспомнить, что в сознании наших предков птица была символом человеческой души, становится понятно, почему старая традиция так легко вошла в новую христианскую культуру. В тот день, когда в маленьком городе Назарете юная невеста плотника Иосифа сказала посланному Богом Архангелу Гавриилу: «Да будет мне по слову твоему» миллионы душ получили надежду на освобождение от плена греха. В той стране, где живём мы, символом этого стали маленькие птички, в день Благовещения обретающие свободу.

Этот праздник, известен в Церкви с VI (по некоторым данным с IV) века. Есть основания предполагать, что и до того, как он был установлен Церковью, существовал обычай, так или иначе праздновать событие, лежащее в его основе – возвещение Пресвятой Деве Марии Благой вести о том, что Она избрана стать Матерью Спасителя и Её согласие исполнить волю Бога. Церковь считает, что в момент, когда прозвучало «Fiat» Марии, произошло зачатие Иисуса Христа от Святого Духа. Этот эпизод, описанный евангелистом Лукой (Лк 1, 26-38), стал началом Боговоплощения и первым из событий спасения. Первоначально, название «Благовещение» не использовалось, праздник называли по-разному, в зависимости от того, какой аспект поместная Церковь выдвигала на первый план – «Возвещение Господа», «Возвещение Христа», «Зачатие Христа» в Западной Церкви и «День приветствия», «Возвещение», «Праздник благовещения» в Восточной, что показывает, что праздник относился к числу Господних. В то же время, Отцы Церкви стремились как можно глубже вникнуть в роль Марии в деле Искупления человечества. Размышляя над евангельским эпизодом, повествующем о зачатии Христа, они увидели в Марии новую Еву, Деву, призванную через послушание и исповедание веры спасти то, что было погублено непослушанием первой.  Кратко эту мысль выразил святой Августин «через женщину – смерть и через женщину – жизнь». Таким образом, празднование Зачатия Господа было тесно связано с развитием почитания Богородицы. 

Возникнув в Константинопольской Церкви, праздник быстро распространился на христианском Востоке, а уже в VII  веке, то есть всего через сто лет праздновался в Риме и в Испании.  Здесь  его отмечали перед Рождеством, 18 декабря. Спустя ещё сто лет Благовещение появилось в богослужебных книгах Галлии. К рубежу I  и II тысячелетия традиция праздновать Благовещение распространилась на всю Западную Европу, а дата празднования почти повсеместно переместилась со времени Адвента на 25 марта, то есть на время предшествующее Рождеству ровно на девять месяцев. Но не только эти простые арифметические расчёты послужили причиной выбора  даты праздника.

В ранней Церкви было принято считать 25 марта днём сотворения первого человека (по другим данным — днём сотворения мира) и Отцам Церкви казалось естественным и логичным предполагать, что дата Боговоплощения совпадает с датой сотворения, то есть ветхий Адам и новый Адам – Христос  рождены в мир в один и тот же день. Этот же день считался и днём Крестной смерти. Святой Августин в трактате «О Троице» говорит об этом, как об общеизвестном факте и, основываясь на этих данных, считавшихся бесспорными в течение всего первого тысячелетия, выстраивает сложную мистическую взаимосвязь между Рождением и смертью Христа, Его трёхдневным пребыванием в могиле и девятимесячным нахождением в Девственном Чреве Марии: «… считается, что Он был зачат и претерпел страдания за восемь дней до апрельских календ. Таким образом, новому гробу, в котором Он был похоронен и в котором ни до, ни после [этого] не был положен никто из мертвых (Ин.19, 41-42), соответствует чрево Девы, в котором Он был зачат и из которого не исшел ни один из смертных. Также говорят, что Он был рожден за восемь дней до январских календ». Таким образом, 25 марта соединяло в себе три события – сотворение человека, Зачатие Христа и Его крестную смерть, и к XI веку почти повсеместно на Западе датой Благовещения стало считаться 25 марта. Но и сегодня в некоторых обрядах сохраняется традиция отмечать это евангельское событие во время Адвента  — 18 декабря или в последнее воскресенье Адвента, предшествующее Рождеству. Есть и ещё одно предположение о том, почему Византийская Церковь настаивала на 25 марта, как дате начала Боговоплощения. С 625 г. в Константинополе известен праздник в честь Богородицы, установленный в память о чудесном избавлении города от нападения персидского флота. Это событие произошло на пятой неделе Великого Поста. По мнению некоторых историков, молебен к Пречистой Деве и спасение по Её молитве произошли как раз 25 марта и два события – Евангельское возвещение Марии Благой вести и чудо, данное по молитве константинопольцев, соединились в один праздник.

К началу второго тысячелетия  в большинстве обрядов Западной Церкви праздник Зачатия Христа стал отмечаться 25 марта, перейдя из Испании и Италии в Галлию. Постепенно акцент празднования стал перемещаться с Христа на Марию, и он стал считаться марийным, т. е. посвящённым Богородице.  Одновременно с этим, в Испании долго сохранялась традиция праздновать Зачатие Христа ещё раз — во время Адвента. О популярности этого второго праздника можно судить по тому, насколько часто в Испании давали девочкам имя Консепсьон (Зачатие).  

Только в ХХ веке Торжеству Благовещения был возвращён прежний смысл и первоначальное название: «Благовещение Господа Иисуса Христа». Однако, и сегодня, празднуя в этот день начало тайны Боговоплощения, мы особым образом почитаем и Пресвятую Богородицу. В Апостольском Послании «Marialis cultus», посвящённой культу Марии, Папа Павел VI, посвящая отдельную главу Торжеству Благовещения, говорит: «В Римском календаре торжественному празднованию Воплощения Слова возвращено, на основании соответствующих доводов, древнее название Благовещения Господня, однако это торжество было и остается празднованием одновременно Христа и Пресвятой Девы: это значит, как Слова, ставшего Сыном Марии (Мк 6,3), так и Девы, ставшей Матерью Бога. Имея ввиду Христа, Восток и Запад в своих Литургиях отмечают это торжество как память сего спасительного «да будет», изреченного Воплощенным Словом, Которое сказало, входя в мир: «Вот иду исполнить волю Твою, Боже» (Евр 10,7; Пс 39,8-9), как память начала искупления, а также внутреннего и неразрывного соединения Божественной и человеческой природ в одном Лице Слова. Что же касается Девы Марии, то это торжество отмечается как празднование новой Евы, послушной и верной Девы, Которая, великодушно произнеся слова «да будет» ( ср. Лк 1,38), деиствием Духа Святого стала Богородительницею, а также истинной Матерью живущих, и, приняв в Свое чрево единого Посредника (ср. 1 Тим 2,5), стала истинным Ковчегом Завета и истинным Храмом Божиим. Иначе говоря, это торжество является воспоминанием возвышеннейшего мгновения в том как бы диалоге, который Бог завязал с человеком о его спасении, а также памятью свободного согласия Пресвятой Девы и содействия в осуществлении Божия замысла спасения человечества».

Анна Кудрик