Ни один святой не пользовался такой посмертной славой на христианском Западе, как Мартин Турский. Никто из древних мучеников не может в этом отношении сравниться с ним. О почитании его свидетельствуют тысячи храмов и поселений, носящих его имя.

Имя этого святого – Мартина Турского, день памяти которого приходится на 11 ноября, носят десятки тысяч церквей по всему миру, в его честь названы сотни городов и деревень в Старом и Новом Свете, он считается одним из пяти святых покровителей Франции, покровителем польских городов Быдгощи и Опятова, венгерского Сомбатхея, Утрехта в Нидерландах и Буэнос-Айреса в Аргентине. Он – основатель двух первых монашеских обителей Франции, прославленных центров духовной жизни своей эпохи.

Святой Мартин Турский родился около 316 г. в Саварии в Паннонии (теперь город Сомбатхей в Венгрии) в семье римского военачальника, начавшего карьеру солдатом и дослужившегося, благодаря своим талантам, до трибуна. Детские годы святого прошли в Тицине (на территории современной Италии), куда был по службе переведён его отец. Гонения на христиан прекратились незадолго до рождения Мартина – в 313 году вышел Миланский эдикт, давший христианам право свободно исповедовать свою веру, и христианство ещё не было широко распространено среди римских военных и высших слоев общества. Культ Митры насчитывал в их среде гораздо больше последователей. Не были христианами и родители Мартина. Неизвестно, откуда мальчик узнал о христианском учении, и каким образом в его душе возникла вера, но его друг, ученик и первый биограф Сульпиций Север, назвавший его детство святым, повествует о том, что в десять лет, против воли родителей он «бежал в церковь», став катехуменом, а в двенадцать «возжаждал … отшельничества и исполнил бы свое желание, если бы не стал препятствием его ранний возраст».

Пятнадцати лет, согласно эдикту о детях ветеранов, Мартин вынужден был принять военную присягу и несколько лет служил в императорской коннице. От крещения, епископства, проповеди и великих чудес его отделяли годы, но первое своё чудо – чудо добродетельной и аскетической жизни, чудо твёрдого следования своим убеждениям он совершил уже тогда. Совсем юным, оказавшись в армейской среде, он жил по законам своей веры, – ему полагалось иметь в услужении рабов – он взял только одного, «…которому, однако, настолько служил как хозяину, что зачастую снимал обувь с его ног и сам же ее чинил. Пищу они оба ели одинаковую, но Мартин часто ему прислуживал». Среди окружавших его товарищей обычными были шумные пирушки и распутный образ жизни, интриги и стремление выдвинуться и прославиться любой ценой – он « …почти три года пребывал (…) в армии [до своего крещения], незапятнанный теми пороками, которыми обычно грешат люди подобного звания. И велика была доброта его к сослуживцам своим, удивительна – любовь, терпение же и смирение – выше человеческих возможностей. Нет необходимости восхвалять его умеренность, ибо стала она столь привычной, что уже в то время считали его не воином, а монахом. Деяниями этими столь расположил он к себе сотоварищей, что с чувством великого изумления почитали они его. И еще не возрожденный во Христе, Мартин своими добрыми делами уже поступал как жаждущий крещения, т.е. стал помогать трудившимся, оказывать помощь несчастным, кормить голодных, одевать бедных, ничего из своего жалования себе не оставляя, кроме как на однодневное пропитание; уже тогда усердный последователь Евангелия о дне завтрашнем не думал».

В это время и произошло знаменитое чудо святого Мартина, на протяжении веков вдохновлявшее многих великих художников. Холодным зимним днём у стен Амьена в Галлии к нему, ехавшему верхом, подошёл нагой нищий и стал просить милостыню. Ничего, кроме того, что было на нём, и оружия у Мартина не было, и тогда святой разрезал свой плащ пополам и половину отдал просящему. Этот поступок произвёл такое сильное впечатление на окружающих, многие из которых имели чем поделиться с несчастным бедняком, но не захотели этого сделать, что, несмотря на то, что Мартин, закутавшийся в кусок плаща, имел довольно комичный вид, никто не смеялся и не подшучивал над ним. Возможно, этот его поступок был не менее сильным свидетельством в пользу христианства, чем самые горячие проповеди. Ночью юноша увидел во сне Христа, окутанного половиной своего плаща. Обращаясь к окружавшим Его ангелам, Спаситель сказал: “Мартин, пребывающий еще оглашенным, этой одеждой покрыл Меня”.

Достигнув восемнадцати лет, Мартин принял крещение и хотел оставить армию, но трибун, бывший его другом, упросил его остаться ещё на два года, обещая по окончании этого срока последовать за ним и также стать христианином и отшельником.

Между тем, началась война между Римом и германским племенем алеманов. Накануне решающей битвы, когда по существующему обычаю воинов одного за другим вызывали из строя, чтобы отдать им плату за предстоящую битву, Мартин отказался взять деньги, говоря: «Я воин Христов: мне сражаться не должно». В ответ на это, его обвинили в трусости и в том, что он просто прикрывается верой, чтобы не рисковать. Тогда, по свидетельству Сульпиция Севера «… преодолевая появившуюся робость» Мартин сказал: «Если ты приписываешь мне трусость, а не веру, то завтра я встану перед строем безоружный и во имя Господа Иисуса, защищенный крестным знамением, а не щитом и шлемом, ворвусь в ряды врагов». Он был тотчас заключён под стражу, с намерением во время битвы выставить его без оружия перед врагами, чтобы испытать, правду ли он говорит. На следующий день варвары прислали парламентариев с просьбой о заключении мира. Бог не допустил кровопролития и спас Своего святого ибо «… хотя милосердный Господь мог сохранить своего воина среди вражеских копий и мечей, но дабы не отягощать взор святого смертями других, уничтожил Он повод к этому сражению. Ибо Христос и не должен давать воину своему никакой иной победы, кроме как бескровного подчинения врагов».

Оставив, наконец, службу в армии Мартин отправился к Иларию, епископу Пуатье, который очень полюбил юношу и хотел рукоположить его в диаконы, но Мартин считал, что недостоин принять сан. Тогда епископ возложил на него обязанности экзорциста, совсем непочётные и требующие больших усилий. В это время Церковь подвергалась жестоким нападкам со стороны ариан. Арианская ересь быстро распространялась и имела многих последователей, в том числе и среди власть имущих и первых лиц государства. Иларий был одним из тех, кто энергично боролся с арианством, неизменно отстаивая учение о Святой Троице. За это он был изгнан из Пуатье. Во время изгнания любимого учителя Мартин предпринял путешествие через Альпы. Было ли оно результатом победы ариан, или же, как утверждает Сульпиций Север, он отправился в путешествие потому, что во сне ему было открыто, что в то время как он печётся об обращении заблуждающихся в Галлии, его собственные родители остаются язычниками? В этом полном опасностей путешествии на него напали разбойники, хотевшие ограбить и убить его, но он поразил их спокойствием и добротой, а когда один из разбойников узнал, что причиной этого была вера путника, то пожелал узнать об этой вере больше и впоследствии обратился.

Мать Мартина приняла христианство, вняв горячей проповеди сына, но отец остался твёрд в своих заблуждениях. Италия также была охвачена арианской ересью, и казалось, что заблуждающиеся побеждают. Здесь также изгоняли епископов и преследовали тех, кто осмеливался спорить. Нашедший было приют в Милане Мартин был избит и изгнан. Некоторые ранние свидетельства говорят, что он укрылся на уединённом острове в Лигурийском море, где вёл жизнь отшельника. Земля там была практически бесплодна и кишела змеями, которые, однако, не причиняли отшельнику вреда, а питался он и несколько присоединившихся к нему братьев кореньями и травами, не пренебрегая и теми, которые считались ядовитыми. Свидетельства говорят, что когда пища была горькой на вкус или вызывала недомогания, Мартин молился, и братья оставались живы и здоровы.

В 361 году, когда стало возможным возвращение в Пуатье епископа Илария, вернулся туда и Мартин. Он поселился в уединённой келье в восьми милях от города в Лигюже, где вскоре к нему присоединились другие молодые христиане, как и он стремившиеся к отшельнической жизни и молитве. Монастырь, ставший плодом этих устремлений, считается первым монастырём, основанным во Франции. Но кроме молитвы и созерцания задачей Мартина было благовестие язычникам. В течение десяти последующих лет святой путешествовал по Западной Галлии, проповедуя Христа и обращая многих и многих. Во время этих путешествий произошло множество чудес – исцеления больных, воскрешения из мёртвых (в том числе, воскрешение катехумена, умершего до крещения), чудесные обращения.

В 371 году жители Тура избрали его своим епископом. Рассказывают, что святой не хотел принимать этого поста и не желал покидать монастыря, и только обманом, позвав его помолиться над якобы заболевшей женой некоего Рустиция, горожане сумели выманить его из обители и, практически пленив Мартина, привели его в город. Были и недовольные избранием нового епископа – некоторым казалось, что ему недостаёт величия, приличествующего сану, что выглядит он простовато и что его одежда слишком изношена – как это часто бывало и бывает до сих пор, его упрекали именно в том, что он был настоящим учеником Христа.

Святой Мартин оставался епископом Тура до смерти, последовавшей около 400 г., когда ему уже перевалило за восемьдесят. Он совершил более двадцати миссионерских путешествий, обращая язычников и увещевая обращённых смело следовать за Христом, не страшился обличать несправедливость властей, защищал бедняков от произвола и добивался снижения налогов, под бременем которых страдали сельские жители. Как и прежде, чудеса, бывшие ответом на его полное доверие к Богу, сопровождали его деятельность. Так, при возникновении спора о том надо ли срубать сосну, считавшуюся священным деревом, он, ни минуты не сомневаясь, согласился лечь на том месте, куда, по расчётам языческих жрецов должно было упасть дерево и, осенив крестом падающий на него ствол, развернул его в противоположную сторону, показав сомневающимся силу Божию. В каком-то смысле он всю жизнь оставался прямодушным и бесстрашным солдатом, который сказал когда-то: «Если ты думаешь, что я трус, я пойду в бой безоружный, впереди всего войска». Возле Тура он основал аббатство Мармутье – второй по времени основания монастырь Франции, вплоть до разрушения его врагами веры в трагические годы террора остававшегося духовным центром Франции. Сюда, привлечённые примером его святой жизни, стекались во множестве ищущие спасения люди. Их, независимый в суждениях и строгий с сильными мира сего, епископ Мартин встречал с ангельской приветливостью и любовью, нередко сам служил им и, подобно Учителю, омывал им ноги.

После смерти епископа Турского в деревне Канди два города – Тур и Пуатье – спорили о чести быть местом его последнего упокоения. Григорий Турский повествует о том, что ночью утомлённых спором жителей Пуатье сморил сон, а туренцы, тем временем, по реке увезли тело святого Мартина к себе. В пути их сопровождало пение ангелов.

Культ почитания святого Мартина установился сразу после его смерти. У могилы происходило множество чудес, на которые так щедр был он во время своей земной жизни. Половина плаща, оставшаяся у Мартина, когда другой половиной он окутал нищего, стала драгоценной реликвией рода Меровингов, а затем и других королевских династий, пришедших им на смену, и сегодня синий цвет этого плаща сохранился в национальном флаге Франции, как надежда на то, что святой по-прежнему молится на небесах за ту страну, которой почти 1700 лет назад он принёс веру во Христа.

Анна Кудрик