Этот святой замечателен тем, что, с рождения принадлежа к «элите», к богатой итальянской аристократии в век всеобщего и крайнего падения нравов, и рано сделав церковную карьеру благодаря такому явлению, как «непотизм» (назначение Папами на высокие посты своих родственников), он, тем не менее, оказался человеком высочайшей нравственности и по-настоящему выдающимся пастырем, одним из тех, в ком особенно нуждалась Церковь в эпоху Контрреформации, и благодаря которым она устояла вопреки обрушившимся на нее изнутри и извне тяжким ударам.

Карло Борромео, второй сын графа Джильберто Борромео и его супруги из знаменитого аристократического рода Медичи, родился в родовом замке Ароне в северной Италии 2 октября 1538 г.
Отец вознамерился дать ему хорошее образование и направил на учебу в Милан. Несмотря на врожденный недостаток речи – заикание, юный Карл хорошо учился и очень рано обнаружил склонность к духовной жизни. Уже в 12 лет он упросил, чтобы ему разрешили носить рясу. Один из его учителей так выразился о нём: «Вы не знаете этого молодого человека; однажды он станет реформатором Церкви и сделает поразительные вещи». Эти слова стали пророчеством, исполнившимся позже.
Дядя Карла Юлий Цезарь Борромео отправил молодого человека в бенедиктинское аббатство Святых Грациана и Фелина в Ароне, где он обучался в течение трех лет. Затем он снова учился в Милане и, наконец, в 22 года закончил университет в Павии, став доктором гражданского и канонического права. Его родители к тому времени уже умерли.

В 1559 году младший брат его матери, кардинал Джованни Анджело де Медичи, был избран Папой, приняв имя Пия IV. В 1560 году Пий IV призвал своего любимого племянника в Рим, возвел его в кардинальское достоинство и даровал ему широчайшие полномочия. Карл сделался Папским легатом в Болонии, Романьи, Марко Анкона, Попечителем Португалии, Нидерландов, католических кантонов Швейцарии, Орденов францисканцев и кармелитов, рыцарей Мальтийского ордена, администратором Миланской митрополии, куда, впрочем, ему пока не позволили выехать.
22-летний Карл отнюдь не воспринимал эти назначения как синекуры и всерьез принялся за работу. При всём том он еще выкраивал время для занятий спортом, не забывая и о семейных делах: он подыскивал мужей для своих четырех оставшихся сиротами сестер.

Совершенно неожиданно Карл принялся обличать высшее римское духовенство. В его глазах это были никчемные люди, со своей показной роскошью, безнравственностью и вечными интригами. Он открыто бичевал их пороки, их развращенность и распущенность, призывая к воздержанию, милосердию и прочим добродетелям, приличествующим христианским пастырям. Это не способствовало его популярности: Карл снискал многих врагов и приобрел репутацию зануды, но покровительство Папы надежно защищало его.
Знаменательно, что уже в то время Карл Борромео попытался наладить систематическую просветительскую работу среди духовенства и в этой связи учредил в Ватикане Литературную академию.

В 1562 году Папа Пий IV возобновил созванный для реформы Церкви Тридентский Собор, открывшийся в 1545 г., но приостановивший свою работу в 1552 г. Карл принял в оставшихся сессиях этого Собора самое деятельное участие. Заметим, что в это время он всё еще не был рукоположен в священный сан.
Когда Собор еще не закончился, умер старший брат Карла, граф Федерико Борромео, и, таким образом, Карл сам оказался в роли старшего в семье и главного наследника всего имущества. Тогда все думали, что он оставит духовное поприще, примет на себя обязанности главы рода и вступит в брак. Но Карл передал свое наследство дяде Юлиусу, а сам, наконец, принял рукоположение в 1563 году, а уже в следующем году был хиротонисан в архиепископы Милана.

Несмотря на желание, сразу выехать в Милан Карлу не удалось из-за болезни его дяди, но время в Риме он проводил с немалой пользой, принимая самое активное участие в составлении согласно указаниям Тридентского Собора Римского Катехизиса, Миссала, Бревиария, а также внесении изменений в литургические обряды и церковную музыку. В это время архиепископ Борромео близко сошелся с церковным композитором Палестриной, которому затем оказывал поддержку и покровительство всю свою жизнь.

Наконец добравшись до своей епархии, Карл Борромео созвал в Милане синод духовенства (первый из шестнадцати за время его правления) и, засучив рукава, принялся исправлять многочисленные нестроения в делах своего диоцеза.
В 1565 году Карл Борромео проводил вместе со св. Филиппом Нери Папу Пия IV в жизнь вечную. Новый Папа Пий V пожелал видеть молодого талантливого архиепископа в Риме, но тот упросил вернуть его в свою епархию.

Огромная Миланская митрополия простиралась в то время от Венеции до Женевы, насчитывала 600 тысяч верных, 3 тысячи духовных лиц, 2 тысячи храмов, 100 мужских монашеских обителей и 70 женских. Между тем, она уже на протяжении 80 лет оставалась без постоянного архипастыря.
28-летний архиепископ принялся реформировать ее жизнь, неукоснительно следуя указаниям Тридентского Собора. Он решительно отказался от свойственной высшему духовенству роскоши, продав собственное имущество и из вырученных средств учредив пенсию для бедняков. Свою епархию он изъездил вдоль и поперек, знакомясь со всеми возможными нюансами ее жизни и везде пытаясь навести надлежащий порядок.

Архиепископ Карло Борромео в то время отличался крепким телосложением и аристократической осанкой. Он носил короткую рыжеватую бородку, которую сбрил в 1574 г., предписав тогда и всему своему духовенству побриться. От свойственного ему с детства заикания он со временем избавился, но гладко говорить ему всё равно было трудно. Тем не менее, архиепископ постоянно лично проповедовал и лично же катехизировал. И то, и другое он мог делать часами.
Исповедовался архиепископ Борромео ежедневно, обычно священнику Гриффиту Робертсу из Британии (автору известной валлийской грамматики), который следовал за ним повсюду.

Чтобы преодолеть религиозную безграмотность народа, архиепископ Карл основал Братство христианского вероучения и воскресные школы; а для обучения священников им открывались духовные семинарии – одни из первых в тогдашней Европе. Миланский архиепископ делал большие пожертвования и для английской семинарии в Дуэ, готовившей подпольных священников для Англии в то время разорвавшей связи со Святым Престолом. Считается, что всего в Миланской архиепархии трудилось до 3 тысяч катехизаторов, охватывающих своим служением до 40 тысяч катехизируемых. Им были также учреждены дома призрения для престарелых священников, приюты для сирот и вдов, госпитали и больницы.

Следует отметить, что влияние личности архиепископа чувствовалось и за пределами его диоцеза. Довольно скоро его стали именовать «вторым Амвросием». Однако хватало у него и противников, и даже явных врагов.
Реформы Карла встретили сопротивление знати, чью разгульную жизнь он пытался ограничить. Предпринимались попытки заставить его отказаться от своей кафедры. В 1567 году он вызвал неудовольствие миланского сената, отправив в тюрьму нескольких влиятельных мирян за греховный образ жизни; а когда светские власти выгнали епископского исполнителя, он отлучил их от Церкви. Но в возникшем конфликте архиепископа поддержали Папа и король Филипп II Испанский, осуществлявший тогда власть в Северной Италии.
В другой раз каноники базилики Санта-Мария делла Скала в Милане даже пытались не пропустить своего архипастыря в храм, не позволяя ему войти. Борромео простил это оскорбление, а Папа и король вновь подтвердили его права.

26 октября 1569 года архиепископ миланский возглавлял служение Вечерни. До того он пытался призвать к порядку один могущественный церковный клан примерно из 70-ти человек, управлявший имуществом 90 монастырей. Эти люди наняли находящегося под запретом священника по имени Иероним Донати Фарина для убийства Борромео. Тот выстрелил в стоящего перед алтарем на коленях архиепископа, а сам бежал. Карл, думая, что смертельно ранен, предал свою душу Богу, тихо приказав продолжать службу, а по окончании богослужения отправился в монастырь отшельников-картузианцев. В итоге ранение оказалось легким, и Карл Борромео вновь вернулся к своим реформаторским трудам. Вскоре была получена Папская булла, распускавшая злополучное церковное братство.
В 1573 г. Карл Борромео отлучил от Церкви губернатора Ломбардии за его политические интриги. И опять в возникшем споре король Филипп II взял сторону архиепископа и отозвал губернатора. До конца жизни Борромео в Милане побывало еще два губернатора, назначенных королем, которые явно опасались связываться с непреклонным кардиналом-архиепископом.

Наведя относительный порядок в Ломбардии, архиепископ Карл Борромео отправился в альпийские долины, посещая швейцарские католические кантоны, отстраняя невежественных и недостойных священнослужителей и массово обращая последователей Ульриха Цвингли, отрицавших реальное присутствие Христа в Святых Дарах. Говорили, что Карл обладал необычайным даром мгновенно распознавать способности и таланты окружавших его людей. Он хотел, чтобы рядом с ним находились такие священники, которые были способны оказывать реальную помощь в пастырских трудах и могли стать живым примером для паствы. Поэтому окружение миланского архиепископа сплошь состояло из праведных и образованных людей, а любители «теплых местечек» и церковных синекур едва ли могли на что-то у него рассчитывать.

Как и подобает настоящему Доброму Пастырю, архиепископ Карл Борромео проявлял заботу не только о духовных, но и о материальных потребностях вверенного ему стада. Во время массового голода в 1570 г. он нашел возможность кормить из своих запасов 3 тысячи человек в течение трех месяцев.
В 1575 году он направился в Рим, чтобы получить юбилейную индульгенцию, а в следующем году обнародовал ее в Милане. Огромные толпы кающихся прибыли в Милан. К несчастью, они принесли с собой чуму. Губернатор и другие знатные лица покинули город, но Карл Борромео отказался уезжать: он остался, чтобы лично заботиться о своих больных овцах, служа для них св. Мессу, лично, не опасаясь заразиться, причащая их, исповедуя и преподавая им Таинство елеопомазания, возглавляя погребальные обряды за уже умерших.
Собрав настоятелей приходов, архиепископ обратился к ним за помощью. Много духовных лиц жило в его доме. Госпиталь Святого Григория был переполнен больными и умирающими, а ухода за ними не хватало, поскольку далеко не всё миланское духовенство захотело последовать примеру своего архипастыря и служить больным. Тогда архиепископ послал искать помощников в альпийских долинах и частично преуспел в этом.

Когда чума ударила по торговле, в городе начался голод. Каждый день в продуктах нуждалось от 60 до 70 тысяч человек. И тогда Борромео продал большое родовое имение в Орио, в районе Неаполя, чтобы собрать средства для нуждающихся. Истратив собственные средства, он влез в долги, чтобы обеспечить людям пропитание. Из хоругвей, которые прежде использовались в ходе процессий с участием архиепископа или вывешивались у его резиденции, отныне шилась одежда, для размещения больных и нуждающихся использовались пустующие дома или возводились новые. Алтари воздвигались на улицах, чтобы больные могли из окон наблюдать за богослужением. Архиепископ по существу взял в это время на себя управление городом и обеспечение его всем необходимым, и продолжалось это довольно долго: чума свирепствовала с 1576 по 1578 год.
И даже в этот период недовольное местное духовенство пыталось поссорить Карла с Папой. Когда эпидемия закончилась, Карл попытался заново наладить жизнь в своей епархии на основе ранее сформулированных принципов, но каноники воспротивились этому. В стремлении найти преданных единомышленников и сотрудников, Карл Борромео учредил орден Облатов Святого Амвросия Медиоланского, в который, кроме духовенства, входило и братство мирян, посвящающее себя благотворительности.

Следует отметить близкую дружбу Карла Борромео с иезуитами (этот тогда еще «молодой» Орден переживал пору своего расцвета), которых он охотно приглашал для пастырского служения в своей епархии, и с гонимыми английскими католиками. Архиепископ Миланский постоянно носил с собой медальон с изображением английского мученика, епископа Джона Фишера, казненного за отказ порвать с Папой, он поддерживал духовно и материально английскую семинарию в Дуэ, его исповедником был валлиец Гриффин Робертс, а другого валлийца – Оуэна Льюиса (впоследствии – епископа Калабрии) он назначил своим генеральным викарием. В 1580 г. Карл Борромео провел неделю в своей резиденции в обществе 12-ти молодых священников, отправлявшихся для подпольного служения в Англию. Среди них были будущие мученики Ральф Шервин и Эдмунд Кампион, впоследствии причисленные к лику святых.
Немного позднее, в том же году, Карл общался с будущим знаменитым иезуитским святым Алоизием Гонзагой, которому в ту пору было 12 лет. Отрок принял из рук миланского архиепископа Первое Святое Причастие.

Напряженнейшие пастырские труды, визитации без сна и отдыха, подорвали здоровье Карла. В 1584 г. он почувствовал себя по-настоящему плохо. Устроив госпиталь в Милане, он уехал в Монте Валлано в свой ежегодный отпуск, сопровождаемый священником-иезуитом Адорно. Он сообщил нескольким близким ему людям о своей скорой кончине, сильно заболел 25 октября и вернулся в Милан на День поминовения всех усопших верных (2 ноября). В этот день он в последний раз отслужил Мессу, после чего окончательно слег, получил Святое Напутствие (Таинства исповеди, Причастия и Елеопомазания) и тихо скончался на рассвете 4 ноября на руках своего исповедника о. Робертса, произнеся слова: «Смотри, я пришёл. Да будет воля Твоя». Ему тогда едва исполнилось 46 лет.

Погребли Карла Борромео в крипте Миланского кафедрального собора. Народное почитание его началось практически сразу же. Вскоре благодарные ломбардцы решили поставить ему памятник. Это – 28-метровая статуя на 14-метровом пьедестале. Ее назвали «Карлоне» или «Большой Карл».
В 1602 г. святитель Карл Борромео был причислен к лику блаженных, в 1610 г. – к лику святых.

В иконографии его символами являются кардинальская шапочка и епископский посох. Обычно его изображают кардиналом, молящимся перед распятием, часто босым и с верёвкой вокруг шеи, плачущим над книгой или несущим Святые Дары больным чумой. Иногда он целует руку Пресвятой Девы и его благословляет Младенец Иисус. Он – небесный покровитель духовенства, семинарий, духовных наставников, катехизаторов, верных, готовящихся к первому Причастию… К его заступничеству прибегали во время эпидемий чумы.

Источник: Сибирская католическая газета