Крест — это престол, с которого царствует Христос. Но Царство Отца начинается уже в истории, уже сейчас: «Да придёт Царство Твоё», повторяем мы каждый раз, когда молимся «Отче Наш».
Царство Отца в истории открыло свои врата с Воскресением Христа. Если бы Христос не воскрес, то тщетной была бы наша надежда войти в это Царство, от достижения которого зависит наша жизнь сегодня. Вот почему благодаря Воскресению Христа в истории, благодаря Его присутствию в истории, которое есть Церковь, наше общение во Христе, поддерживается наша надежда.
Эммануэль Мунье пишет: «Надежда утверждает конечную неэффективность техники в решении судьбы человека: она стоит в противоположность обладанию. Она позволяет человеку верить, она даёт время, она предлагает пространство для продолжающегося опыта. Надежда — это чувство открытого приключения, она великодушно и щедро относится к реальности, даже если она, казалось бы, противоречит желаниям человека. Надежда входит в самую глубокую ситуацию человека. Принять или отвергнуть её — значит принять или отвергнуть себя как человека» [E. Mounier, Introduction aux existentialismes, Gallimard, Paris 1962, pp. 75–76].
В надежде мы уже предчувствуем Воскресение, как свет звезды, которая показывает нам путь и освещает его. И это придаёт огонь, то есть чувство приключения на пути нашей жизни. Путь жизни — это путь надежды; Крестный путь — это путь надежды, потому что мы идём к Воскресению. Вот почему в конце нашего Крестного Пути я решил включить проповедь Святого Папы Григория о Воскресении.
Мы паломники надежды, увещает нас Папа Франциск в этом Юбилейном году. И в этом паломничестве жизни «всякий, имеющий надежду на Него, очищает себя так, как Он чист» (1Ин 3,3), — пишет апостол Иоанн. Это глубоко откровенное выражение, потому что содержание нашей надежды описывает цель нашего земного странствия, то, к чему мы стремимся. Содержание нашей надежды — в подражании Христу, Который очищает нас, показывая Себя как истину нашей жизни.
К кому мы стремимся, к чему? Кого или чего мы ждём? На что мы надеемся? От кого мы ждём блага в нашей жизни? От кого мы его просим? Ответ не может быть оставлен в неясности. И какое отношение к этому благу имеет общение между нами? Этот вопрос отнюдь не является очевидным на протяжении всего нашего существования, потому что часто мы стремимся изолироваться, обособиться, жить нашей верой индивидуально, не общинным образом. И тогда мы теряем из виду ответ на этот вопрос; мы продолжаем наш путь рутинно, в забывчивости, лени и неблагодарности. Мы забываем, что Бог направил нас по определённому пути, потому что Он желает добра нашей жизни.
Если мы ждём исполнения нашего глубокого желания счастья от Него, то мы очищаемся. Это значит, что наш взгляд становится всё более прозрачным, всё больше отражает взгляд Христа на нас, на мир, и на других, так что наше внимание сосредоточено на том, что действительно имеет смысл для нашей жизни, и наша свобода направлена на то, что действительно стоит созидать, – на наше общение, на наше единство.
Во время Страстной Недели каждый год Церковь предлагает нам быть серьёзными с самими собой, со своей жизнью, будучи уверенными в том, что инициатива Бога по отношению к нам — безмерна, что Его инициатива по отношению к нам – это непрерывный, удивительный и чудесный поток милосердия. Его инициатива достигает нас через пути, которые Он Сам выбирает, часто непостижимые, иногда полные боли и крови, но всегда ведущие к нашему счастью. «Пути мои, не ваши пути; мои мысли, не ваши мысли», — говорит Господь.
Этот поток милостей, исходящих от Бога, настолько силён, что неизбежно переполняет нас, как безмерная волна благодати. Долго ли мы будем сопротивляться этой волне? Если мы идём тяжело и неуверенно, если мы сомневаемся, это значит, что наш взгляд не чист. Тяжесть — это признак того, что мы не умеем видеть, что мы не устремляем свой взор на Того, Кто наполняет нашу жизнь обещанием, которое Он Сам же и способен исполнить. Если мы не хотим, чтобы жертва Иисуса на кресте была тщетной для нас, если мы хотим пребывать в Его победоносном присутствии в мире, то нам необходимо обратить наш взор на место Его пребывания среди людей в течение всей истории: «Я с вами во все дни до скончания века» (Мф 28,20).
Церковь, при всей своей хрупкости и слабости, остаётся самым прекрасным и прозрачным знаком, самым очевидным признаком того, что Христос воскрес и живёт среди нас, и сопровождает нас. Церковь — это единство между Его учениками, взаимная любовь между учениками. И по этой причине ничто так не питает надежду, как опыт братского общения, то есть опыт отношений, в которых конфликты и разделения действительно побеждены; опыт отношений, в которых уже начинает царствовать то общение, та взаимная любовь, которая уже присутствует на земле как отражение, предвкушение того совершенного общения, того пира общения, который будет райской жизнью. Братское общение — это дом нашей прочной надежды, потому что в общении заключен конечный объект надежды, то есть рай, вечная жизнь, счастье. Всё это уже каким-то образом просвечивает, уже начинает ощущаться, хотя бы и в светотени нашей ограниченности, нашей малости, нашей греховности.
Ибо каков конечный объект надежды? Конечный объект надежды, учит Катехизис, это райская жизнь. Но что конкретно значит быть в Раю? Трудно сказать. Одно можно сказать с уверенностью: это не значит закрыться в узкой комнатке нашего сердца, отделившись от других, и смотреть на Иисуса на экране нашего мобильного телефона. Начало райской жизни на земле — это участие в жизни Бога, в той мере, в которой можно уже сейчас пребывать в Нём.
И Бог есть общение личностей, чья жизнь есть взаимная любовь, и поэтому Бог не может не рождать в тех, кто Его созерцает и любит, взаимную любовь, подобную той, которую они видят, когда устремляют свой взор на Него.