Если Торжество Пресвятой Троицы говорит о Боге, который близок к нам и идет нам навстречу, то Торжество Тела и Крови Христовых подтверждает и осуществляет эту близость и эту встречу. Близость Бога стала видимой, человеческой, и находится в пределах нашей досягаемости во плоти Христовой.
Через Иисуса Христа Бог и человек встретились и примирились навеки. Воплощение Через Иисуса Христа Бог и человек встретились и примирились навеки. Воплощение Слова Божьего в человечестве Иисуса из Назарета следует понимать, исходя из категории посредничества, уже присутствующей в Ветхом Завете. Трансцендентный и абсолютно недоступный Бог берет на себя инициативу и приближается к человеку через посредничество, которое позволяет нам познать Его и вступить с Ним в живой контакт, не погибая. С одной стороны, есть посредники между Богом и народом: Авраам, Исаак, Иаков, Моисей, пророки, цари и священники… Но это служители великого посредничества, которое делает Израиль народом Божьим, а Яхве – Богом Израиля:через Завет. Вот почему среди всех ветхозаветных посредников выделяется Моисей, через которого Бог устанавливает с народом завет, скрепленный кровью принесенных жертв. Кровь, скрепляющая завет, говорит о чрезвычайной серьезности этих уз, которыми Бог обязуется перед своим народом, а народ перед Богом. Кровь была для евреев местом, где находится жизнь. Скрепление завета кровью означало, что на карту была поставлена жизнь подписавших его. И хотя завет подразумевает определенное равенство сторон (даже свободу принимать его положения и брать на себя ответственность), здесь явный дисбаланс в пользу Бога: именно Он берет на себя инициативу, спасает и дает жизнь, и, прежде всего, Он тот, кто остается верным. Израиль, со своей стороны, обязуется жить в соответствии с Божьей волей, которая не является деспотической волей, но волей освобождения и жизни. Поэтому народ торжественно провозглашает: «всё, что сказал Господь, сделаем». Но история показывает, что они снова и снова будут отворачиваться от этого завета, который гарантирует им идентичность как народу и спасение.
Заветы, которые не соблюдаются, в конце концов, выходят из употребления. Но это не означает, что Бог оставит Свой народ на произвол судьбы. По сути, избранный народ сам является народом священников, посредников между Богом и человечеством: оглядываяи избирая свой народ, Бог обращает свой взор на все человечество. Поэтому верный Бог, исполняющий Свои обещания, не разрушает Завет, но обновляет его в последнем примирении. Бог побеждает неверность верностью, преодолевает добровольное отдаление Своего народа окончательным и максимальным приближением, которое является уже не только посредничеством (объединяющим и разделяющим), но непосредственным присутствием: человечеством Христа. В нем становится реальностью то, что в Ветхом Завете имело символическое значение, как кровь принесенных в жертву животных. Автор Послания к Евреям решительно настаивает на этом «максимуме» присутствия, который уже невозможно превзойти или упразднить: Христос, священник конечных благ, совершенная скиния нерукотворная, очищающий нас Своей кровью, посредник Нового Завета, который искупает и очищает нас, чтобы мы могли получить вечное наследие и вечное освобождение.
Здесь мы видим, как тайна воплощения Слова тесно связана с тайной Его смерти и воскресения. Став максимально близким в человечестве Христа, Бог также становится максимально уязвимым. Близость, при всех ее преимуществах, всегда сопряжена с риском. Делая Себя доступным для человека, разделяя наше человеческое состояние, Бог позволяет нам прикасаться к Нему, но так Он открывает Себя и для ударов, ранений и смерти. Но и здесь инициатива остается за Богом: Его смерть – это не случайность, которой можно было бы избежать. Человеческая плоть ранена семенем смертности. И Иисус добровольно принял на себя эту плоть со всеми вытекающими отсюда последствиями. Поэтому Его смерть на кресте – это тоже выбор: отдать Свою жизнь за любовь и до конца. Таким образом, Бог скрепляет кровью Христа окончательный завет, который сильнее самой смерти и сильнее греха, ведущего к ней. Эта сила, проявившаяся в немощи его плоти, – это то, что сияет в воскресении Иисуса Христа.
Только с точки зрения смерти и воскресения Христа можно понять тайну Евхаристии, которую мы празднуем сегодня. Хлеб и вино, элементы повседневной жизни, продлевают и умножают близость Христа во плоти. Но это еще не все. У нас может возникнуть искушение воспринимать в этом присутствии только восхитительное и непостижимое чудо, когда кусочек хлеба и немного вина становятся Телом и Кровью Христа. Если мы обращаем внимание только или прежде всего на физический или метафизический аспект этого «превращения», мы можем свести тайну Божьей любви к философской или богословской загадке. Полное понимание (в вере) евхаристической тайны требует, чтобы мы не забывали, что речь идет о хлебе, который преломляется, о вине, которое дается, именно во время еврейской пасхальной трапезы, которая была лишь предвкушением истинной Пасхи Агнца Божьего на алтаре Креста. Преломленный хлеб означает тело, предлагаемое в жертву, а предложенное вино – это предварение пролития крови.
Участие в Евхаристии – это возможность вступить в контакт с воплощенным, близким и уязвимым Богом, отдающим Себя из любви и скрепляющим с нами завет, который крепче смерти. Речь идет не о том, чтобы «ходить на мессу», «выполнять» обязательства, а о том, чтобы позволить Богу прийти к нам и войти в нашу жизнь, чтобы в Иисусе Он стал близок к нам, отдав Свое тело и излив Свою кровь, и передал нам дар Своего присутствия. Как иудеи перед Моисеем говорили: «всё, что сказал Господь, сделаем», так и мы перед хлебом и вином, ставшими Телом и Кровью Христа, восклицаем: «Смерть Твою возвещаем, Господи, и воскресение Твоё исповедуем, ожидая пришествия Твоего». Мы делаем это не как зрители, а как участники пасхальной тайны (поэтому мы едим и пьем), делая своей плоть Того, Кто принял нашу плоть, чтобы потом отдать ее.
Не зря Церковь связывает тайну Евхаристии с требованием братства. Это происходит в Страстной четверг, день учреждения Евхаристии и день братской любви. И по этой же причине, по крайней мере, в испанской церкви, День Каритас отмечается в этот день Тела Христова. Во плоти бедняков плоть Христа продолжает страдать и мучиться. Участвуя в Евхаристии, принимая отданное тело и пролитую кровь, мы не можем не быть чувствительными к этим страданиям и не реагировать на них эффективным и конкретным образом.
И именно этим активным участием в Евхаристии мы становимся посредниками этого нового завета между Богом и человечеством, свидетелями этой любви, отдающей себя даже до смерти. Иисус – тот, кто «исполняет все, что повелит Господь» («Се, иду исполнить волю Твою», Евр. 10:7). Соединенные с Ним, особенно через Евхаристию, мы тоже можем «творить волю Его на земле, как на небе». Мы можем спустить небеса на землю, мы можем сделать мир пригодным для жизни Бога Отца и человечества, потому что мы, общаясь со Христом, учимся жить как братья и сестры.
***
Фото Ольги Хруль
Священник Хосе Вегас: «Тело отдано, кровь пролита». Слово на Торжество.
