Пророки питали надежды Израиля, особенно в моменты, когда тот, потерпев поражение, был повергнут ниц, когда легче всего было впасть в отчаяние. Пророческие речения, развенчивающие несправедливость и неверность народа как причину его же собственных бед, не ограничиваясь указанием на текущее положение разгрома и унижения как на справедливое последствие дурного поведения, вновь подтверждают спасительную волю Господню, проявившуюся в прощении и восстановлении народа в его достоинстве. Где царит разорение, может сызнова возникнуть жизнь; от сухого, выглядящего мёртвым корня может пробиться отрасль. Если эта отрасль пробивается из корня Иессеева, это значит, что Бог восставляет давидово обетование, обреченное, казалось бы, на исчезновение по причине неверности наследников Давида. Пророки способны в грёзах узреть картины, могущие показаться нам идиллическим утопиями, более свойственными обольщённым мечтателям, нежели людям-реалистам.
Однако описываемое пророками, как сегодня – в поэзии Исайи, — не напыщенные мечтания, а то, к чему, по сути, стремится человеческое сердце, то, что они умеют читать как никто другой – ведь они в этом видят исполнение Божьих обетований, плод божественной верности, превосходящей с лихвой всю неверность монархии, народа, человека в целом. Это не означает, тем не менее, волшебного исполнения желаний, в котором всё окрасится внезапно в розовые тона без какого-либо содействия со стороны человека. Речь идёт об отрасли, о ростке – то есть, о начале процесса. Кроме того, возрождающаяся от корня Иессеева жизнь происходит от «духа»: духа премудрости и разума, духа совета и крепости, духа ведения и благочестия; это плод образа жизни – жизни человека, способного судить по истине и правде, с силой воспротивиться злу. Нигде не сказано, будто сей новый мир без вражды родится без противоборства. На самом деле, пророк говорит нам, что Бог не утратил надежды на благость человека, семя, Им Самим помещённое в Им же творимом человеческом сердце, и что Он предпринимает действия, чтобы ему прорасти. Человеческая свобода и ответственность не чужды «утопии»: возможно сотворить гармоничный мир без вражды, обратить мир в райский сад, если человек возвратится к Богу и будет жить сообразно с полученным от Него достоинством.
Пророки – это люди, способные увидеть в пустыне возможность вырастить сад, в несчастье – знаки Божия присутствия. Их слова распространяются гораздо дальше исторических обстоятельств, в которых они были произнесены или написаны. Мы обнаруживаем в пророческом речении Исайи (чей исторический фон – вторжение Синаххериба в 701 г. н. э.) предвозвещение рождения Иисуса, в Ком Дух Божий обитает в полноте и вокруг Кого начинает воплощаться в жизнь пророчество о мире, где не будет царить жестокость. Он – отрасль ветви Иессеевой, восставление давидовой династии, хоть речь и идёт теперь о царствовании совершенно отличном – не политическом, но обращённом к сердцу человека.
Иоанн, принадлежа к череде пророков, появляется, когда пророчество в Израиле уже казалось умершим, а потому он – истинный знак надежды; кроме того, его краткое и ёмкое, грубое и прямое пророчество превосходит всякое предшествовавшее. Его пророческое служение происходит в пустыне, месте засухи и смерти, но также и месте настоящего опыта встречи с Богом, опыта очищения и получения обетования. Его пророчество говорит о восстановлении не как о грядущем, а как о неотвратимо близком уже событии. Поэтому его жёсткий призыв проникнут нетерпеливостью. Как раз в пустыне, в тот момент, когда избранный народ более всего повергнут был ниц, полностью почти подчинён иноплеменной, языческой силе, Иоанн способен увидеть знаки непосредственного присутствия. Это присутствие всё ещё не обнаружило себя, но из-за его неотвратимого приближения становится необходимым срочно изменить взгляд на жизнь, очиститься и подготовиться, чтобы не упустить предоставленной нам Богом возможности. Потому что, опять же, это событие происходит не без нашего участия. Самопроизвольному свершению здесь места нет. Иоанн извещает, что процесс уже начался и что он открыт каждому: не только чистым, но и тем, кто, признавая свой грех, готов очиститься. Это личный призыв, взывающий к ответственности каждого. Поэтому он столь жёстко обращается к фарисеям и саддукеям, не признающим своего греха и не готовым, как следствие, к символизируемому в крещении очищению. Простая принадлежность к народу Израиля (к сынам Авраама) недостаточна, чтобы обеспечить себе спасение. Создаётся впечатление, что саддукеи и фарисеи приходили к Иоанну то ли из любопытства, то ли «на всякий случай», быть может, чтобы проконтролировать деятельность пророка-вольнодумца, которому никто был не указ. Суть же в том, что им недоставало настоящего желания очиститься изнутри, изменить жизнь и приносить плоды обращения.
Иоанн, последний и самый великий из пророков, – не провозглашённая, тем не менее, Исайей ветвь, несмотря на то, что внешне его проповедь основными чертами очень походит на Иисусову: «Приблизилось Царствие Божие». Однако в то время как Иоанн лишь предчувствует это близкое уже присутствие, Иисус Сам есть осуществление оного. Это в Нём исполняются древние обетования, это о Нём грезили пророки. Мы знаем, опять же, что это не волшебное, триумфальное исполнение: оно вершится не без сопротивления ему, как и не без содействия ему с нашей стороны. Иоанн обращает внимание на знаки грядущего и на приготовления, нужные для сердечного его приятия и содействия его воплощению в жизнь в нашем мире. Мы готовимся посреди окружающего нас, затрагивающего лично каждого из нас противодействия: зло существует, в мире и в нас самих, а потому осуществление обетований, уже исполненных в лице Иисуса, происходит в напряжении и борьбе.
Эту борьбу, испытываемую последователями Христа очень по-разному, должен взять на себя всякий из нас. Однако как раз потому, что это не просто обещание, но реальность уже действующая, мы можем воспринимать – в духе самого настоящего пророчества – реальные знаки такого присутствия. Первый и важнейший из всех – Слово, наставляющее нас и просвещающее (как св. ап. Павел говорит о древних Писаниях, написанных нам в наставление), «чтобы мы терпением и утешением из Писаний сохраняли надежду». Вокруг Слова воплощённого, которое есть сам Христос, единодушно (одна душа на всех!) собирается община, во взаимном радушии прославляя Бога. Таким образом, мы и сами обращаемся в знаки надежды для других, лишённых надежды, потому что в желании слушать Слово и в сердечном радушии ко всем невзирая на лица – то есть, в любви, в полученном и дарованном прощении – мы, хоть и несовершенно, помогаем корню Иессееву вновь расцвести и воплотиться – грёзам пророков, воплотиться миру в гармонии, без вражды; стараемся сделать возможными эти согласие и гармонию вокруг нас; преодолеваем многообразно возведённые меж людьми предрассудки и границы; находим в каждом из них: в иудее или в язычнике – того, ради кого принесены обетования Бога верного, выходящего людям навстречу – Бога, Который уже близко.